Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Я помню, какое впечатление оказала книга на меня в первый раз. Я еще думал, как здорово, что в нашем мире нет этого безумия. И так столько душевных, эмоциональных проблем и переживаний, а если бы к ним еще добавились физические. Необходимость зарабатывать деньги, без которых не выжить… Бред какой! У нас никто не обязан работать. Уж что-что, а пища, жилье, необходимые вещи — это само собой разумеющееся. Понятно, на путешествия и роскошь нужны деньги, но… Кстати, почти все что-то делают, хотя и не обязаны. Потому что продолжительное безделье — это самая изощренная пытка…
Я когда в молодости завис на этом острове, вообще ничего не собирался делать. И чисто экономически мог бы прожить так всю жизнь. На острове было несколько бесплатных столовых, на мой счет каждый месяц автоматом падала небольшая сумма от государства… Но через месяц мне надоело и море, и солнце, и безделье!
Я листал книгу, читая то один абзац, то другой. И по ним строя-вспоминая роман целиком. Неожиданно зачитался. Как раз кусочком, где очень живописно рассказывалось о нищем мальчике («нищий» — это когда денег так мало, что не хватает на необходимое), который жил в норе и питался отбросами. И которого в конце концов загрызли собаки…
Я так расстроился, что не сразу услышал радостный детский голос:
— Вис! Вис! Ты где?..
Тима пришел из школы… В сердце екнуло, но потом я вспомнил, что это всего лишь почти-сын.
— Я здесь, наверху, в комнате Тары.
Появился довольный семилетний пацан.
— Привет! — сказал он, переведя дыхание. Видно, очень спешил домой. — Наконец-то вы разошлись, а то надо мной уже в школе смеются — семь лет и все с одними и теми же почти-родителями!.. Так, как там? Я же только что помнил… — Он на секунду задумался. — Уважаемый Вис! Ты был хорошим почти-отцом, но теперь, когда вы с почти-мамой разошлись…
Я выслушал сбивчивую речь и долго смотрел на почти-сына. Потом сообразил, что он ждет от меня ритуальных слов. Я откашлялся, вспоминая… Как же давно мне не приходилось этого говорить!..
— Дорогой Тим, ты был замечательным почти-сыном. Ты отказался остаться с почти-мамой, поэтому, если хочешь, можешь оставаться со мной до своего совершеннолетия.
— Ну, нафик! — воскликнул Тим, но осекся и вытащил из кармана шпаргалку. — Спасибо за предложение, дорогой почти-отец, но я предпочитаю интернат…
Я пожал плечами. Еще десять лет назад дети могли выбирать, с кем оставаться и оставаться ли вообще, только после четырнадцати лет. Сейчас — уже в семь…
— Ты правда думаешь, что тебе там будет лучше? — на всякий случай спросил я.
— Уверен! — закивал мальчик. — У нас полкласса ждут, когда их почти-родители разойдутся, чтобы скорее стать самостоятельными. Нам же почти всем уже семь лет!
— Но чем плохо остаться у меня? Тебе чего-то не хватает?..
— Шутишь?! Я у тебя с пяти лет компьютер просил, а где он?! Нету… В интернате у меня будет своя комната с информационным экраном на сотню каналов, свой компьютер с выходом в сеть, личная библиотека, игры… Да и вообще, когда долго живешь с одними и теми же почти-родителями, начинаешь к ним привязываться и перестаешь быть самодостаточным одиночкой. Это нам еще в детском саду объясняли.
— А ты?..
— Что я?
— Ну, мы же вместе всю твою жизнь? У тебя появились какие-то чувства ко мне, к почти-маме?..
Тим вдруг помрачнел, понурился и едва слышно забубнил:
— В том-то и дело. Я вроде радоваться должен, а внутри, как задумаюсь, словно скоблится кто-то. А ведь я уже большой, должен понимать, что вы — личности, я — личность. И что мы отдельные. И так будет всегда, а все эти чувства — фантомы, нереальные переживания, осложняющие жизнь…
Я понял, что он повторяет слова учебника. Что я мог возразить?.. Он никогда не был и не будет сыном, родители которого всегда рядом. Даже не рядом, а внутри друг друга!.. И он никогда не решится на женитьбу, а значит и не узнает, что такое быть по-настоящему не одному. А раз этого не будет, то, может, и правы составители школьной программы, которые учат детей смириться со своим одиночеством…
Может, даже и правительственная программа «осознанного одиночества» — меньшее зло по сравнению с повальными женитьбами кого попало на ком попало?..
Я ужаснулся своим мыслям. Отбросил их и взглянул на почти-сына:
— Знаешь, Тим… Ты хороший мальчик, и я бы хотел, чтобы ты был моим настоящим сыном…
— Что?.. — мальчик не сразу сообразил, что я сказал. Потом понял, вспыхнул, хотел высказаться, но взял себя в руки и спокойно сказал: — А я бы, наверное, не выдержал, зная, что все мои мысли могут читать посторонние…
— Не посторонние, а родители!
— Ты серьезно? Может, еще и жениться собираешься?! — он засмеялся.
— Собираюсь…
Тим фыркнул, потом беспокойно завертелся:
— Ну, я пойду?.. Можно, заберу свои вещи? Все равно они тебе не понадобятся, а я к ним привык.
Тим исчез из комнаты, а я вспомнил свои недавние мысли. Ведь я почти ничего не знаю о правительственной программе… Наверняка там неглупые люди сидят.
Я еще раз перебрал библиотеку Тары, выбрал несколько научно-популярных книг и спустился вниз. На веранде было хорошо, с моря дул ветер… Подумалось, что я так и не искупался после приезда, но идти куда-то не хотелось. Поэтому забрался с ногами в кресло и стал читать…
«…Совет 54. Старайтесь избегать уменьшительных форм имени. Официальное обращение позволяет относиться к почти-мужу (почти-жене), как к деловому партнеру, что гораздо практичнее и ближе к истине в отношениях почти-брака…»
Вот и объяснение странной «аллергии» Тары на ласковое «Тари». Я отложил брошюрку с дурацкими советами, взял книгу потолще и тоже открыл примерно посередине.
«…отсюда вытекает естественность одиночества. И действительно, как бы вы ни старались, ваша личность остается отдельной. От рождения до смерти. Но, — обратите внимание! — только кажется, что это ужасно. Только кажется, что одиночество — это проклятие человеческого рода. Как может быть проклятием то, что неизбежно и естественно?.. Наши оппоненты могут возразить, почему же нечто естественное приносит столько страданий, ведь фактически каждый человек испытывал так называемые муки одиночества. Они считают, что это как раз указывает на неестественность одиночества. Но самая простая логика подсказывает, что желание чего-либо не доказывает естественность того, о чем мы мечтаем. Например, каждый человек хоть раз в жизни мечтал летать, как птица. И даже вполне серьезно переживал по поводу невозможности умчаться в небо и „кувыркаться в мягких облаках, словно в подушках“. Тем не менее, я думаю никто с этим не будет спорить, для человека естественно ходить по земле… Точно так же, почти все люди испытывают желание близкого общения, которое делало бы нас неодинокими. Но необходимо осознанно принять тот факт, что это невозможно. Подобно тому, как невозможно просто так оторваться от земли и унестись в небо. По-настоящему близкое общение, которое якобы сделает нас неодинокими, невозможно, потому что каждый из нас — это отдельное тело со своими привычками, со своими желаниями и потребностями. У каждого свой ум, который закрыт от других. Мы можем поделиться отдельными его колебаниями, пользуясь вербальной связью, но это все равно, что океан и брызги прибоя. Точно такая же разница в масштабах. Конечно, мне возразят, а как же слияние матриц?.. Но это все равно, что приделать человеку искусственные крылья. И он даже сможет летать, но мы сейчас говорим о том, что для человека естественно. Подробнее о так называемом слиянии мы поговорим в соответствующей главе…»
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
